Но я принял еще одно решение. Такое страшное, что у меня дрожат пальцы, которые должны письменно сообщить Вам о нем, сейчас, после двоеточия: Эмми, я заканчиваю нашу переписку. Я должен удалить Вас из своего сознания. Вы не должны быть моей первой и последней мыслью каждого дня до конца моей жизни. Это ненормально. Вы «заняты», у Вас есть семья, обязанности, проблемы, ответственность за Ваших близких. Вы очень привязаны к ним, это Ваш мир, в котором Вы счастливы, — Вы не раз давали мне это понять. (Горючая смесь тоски и виски, конечно, может вылиться в послание, пропитанное горьким сознанием одиночества и сиротства — как Ваш последний, длинный мейл, — но это сознание обычно улетучивается самое позднее на следующее утро вместе с остатками сна.) Я убежден, что Ваш муж любит Вас так, как только можно любить женщину после долгих лет совместной жизни. Вам не хватает, вероятно, всего-навсего маленького воображаемого внебрачного приключения, немного косметики для Вашей слегка потускневшей эмоциональной повседневности. На этом и основывается Ваша симпатия ко мне. На этом зиждется наша письменная связь. Мне кажется, для Вас она заключает в себе больше негативно-разрушительного, чем благотворно-гармонизирующего.

Теперь обо мне. Эмми, мне 36 лет (теперь Вы это знаете), и у меня нет намерения идти по жизни с женщиной, которая доступна для меня только в Интернете. Бостон дает мне возможность начать все сначала. У меня вдруг опять появилось желание познакомиться с женщиной самым банальным образом: сначала увидеть ее, потом услышать ее голос, потом почувствовать ее запах, потом, возможно, поцеловать ее. А потом когда-нибудь и написать ей мейл. Другой, противоположный путь, по которому пошли мы, был и остается безумно волнующим и острым, но он ведет в никуда. Я должен прорвать блокаду в своем мозгу. Я много месяцев в каждой красивой женщине, попадавшейся мне на улице, видел Эмми. Но ни одна из них не могла сравниться с настоящей Эмми, ни одна не могла конкурировать с ней, потому что настоящую Эмми я держал вдали от какой бы то ни было публичности, в изоляции от общества, взаперти, в моем компьютере. Там она встречала меня после работы, являлась мне до, после или вместо завтрака. Там она желала мне спокойной ночи после длинного совместного вечера. Часто оставалась со мной до рассвета, в моей комнате, в моей кровати, тайно была моим сообщником, моим собутыльником. Но при этом на каждой стадии была недостижимой, недоступной для меня. Ее образ был таким нежным и хрупким, что не выдержал бы моего реального взгляда на нее и мгновенно покрылся бы глубокими трещинами. Эта искусственно выращенная Эмми казалась мне такой тонкой и филигранной, что, если бы я хоть раз прикоснулся к ней в реальности, она в тот же миг рассыпалась бы на мелкие осколки. Физически она была не более чем воздух между буквами, которыми я день за днем выписывал ее портрет. Дунь на этот портрет — и он исчезнет. Да, Эмми, я готов: я закрою мейл-бокс, дуну на клавиши и захлопну ноутбук. Я расстаюсь с Вами.

Ваш Лео

На следующий день

Тема: Это и есть наше прощание?

Это что, был Ваш последний мейл? Не может такого быть! Я в это не верю. Привет, Лео! Я, конечно, не жду от Вас безудержного веселья и приступов остроумия в связи с Вашим намерением смотать удочки. Но что это за траурный фарс? Что это за прощание? Каким мне прикажете представлять себе лицо Лео, мелодраматически дующего на клавиатуру? Допустим, я действительно немного расклеилась в последнее время. И даже распустила слюни. Мой нрав, обычно легкий, как комар, вдруг временами стал превращаться в мешок с цементом. Я ведь носила в себе эту неподъемную пачку наших электронных писем. Да, это правда, я немного влюбилась в мистера Анонима. Мы оба уже не знали, куда деваться друг от друга. Тут мы с Вами квиты. Но я не вижу причин делать из этого виртуальную версию Тристана и Изольды.

Едете в Бостон — езжайте на здоровье. Обрываете переписку — обрывайте. Но обрывайте НЕ ТАК!!! Это как в стилистическом, так и в эмоциональном плане гораздо ниже Ваших способностей и моего достоинства, дорогой друг. «Дуну на клавиши»!.. Ле-е-е-о!.. Что за кич?! Мне что, теперь и в самом деле думать: «И вот так этот тип все время со мной говорил?»

Пожалуйста, докажите мне, что это не был Ваш последний мейл ко мне. Я желаю увидеть на прощание что-нибудь позитивное, что-нибудь неожиданное, достойный уход, яркий финал. Скажите, например: «А в заключение я предлагаю Вам встретиться!» Это был бы, по крайней мере, смешной конец.

(А теперь я пошла реветь, если позволите.)

Через пять часов

RE:

Дорогая Эмми!

А в заключение я предлагаю Вам встретиться!

Через пять минут

RE:

Я надеюсь, Вы шутите.

Через минуту

RE:

Нисколько. Этим бы я не стал шутить, Эмми.

Через две минуты

RE:

Ну и что мне об этом думать, Лео? Это причуда? Я подсказала Вам реплику? И нечаянно превратила мелодраматика в сатирика-реалиста?

Через три минуты

RE:

Нет, Эмми, это не причуда, это хорошо обдуманное намерение. Вы просто опередили меня. Итак, еще раз: Эмми, я хотел бы завершить наши письменные отношения встречей. Одноразовой встречей, перед тем как я перееду в Бостон.

Через пятьдесят секунд

RE:

Одноразовая встреча? И что Вы надеетесь получить от этой встречи?

Через три минуты

RE:

Прозрение. Облегчение. Снятое напряжения. Ясность. Дружбу. Разгадку составленного из написанных слов, но неописуемо сложного, запредельного ребуса человеческой личности. Прорыв блокады. Приятное чувство освобождения. Лучшее средство от северного ветра. Один простой ответ на тысячи сложных, еще открытых вопросов. Или, как Вы сами сказали: «По крайней мере, смешной конец».

Через пять минут

RE:

А если он будет совсем не смешным?

Через сорок пять секунд

RE:

Это зависит от нас.

Через две минуты

RE:

От нас? Пока что Вы в подавляющем меньшинстве, Лео. Я еще не дала своего согласия на эту last-minute [5] -встречу и, честно говоря, в данный момент довольно далека от этого. Сначала мне хотелось бы понять смысл этого свидания под девизом «The first date must be the last date». [6] Где Вы собираетесь встретиться со мной?

Через пятьдесят пять секунд

RE:

Где хотите, Эмми.

Через сорок пять секунд

RE:

И что мы будем делать?

Через сорок секунд

RE:

Что хотим.

Через тридцать пять секунд

RE:

А чего мы хотим?

Через тридцать секунд

RE:

Время покажет.

Через три минуты

RE:

Я, кажется, предпочла бы мейлы из Бостона. И времени не надо было бы показывать, кто из нас чего хочет и хочет ли вообще. Во всяком случае, я знаю уже сейчас, чего хочу я, — мейлов из Бостона.

Через минуту

RE:

Эмми, поймите: мейлов из Бостона не будет. Я хочу поставить в этом деле точку, честно. Я уверен, так будет лучше для нас обоих.

Через пятьдесят секунд